- Я больше не могу. Я ухожу из Мунго.
- Ты каждый день это говоришь.
- В этот раз точно. Я теперь Алан. А Алану не место в этой больнице.
       ► Misic in my soul

Моран дал себе неделю на раздумья. Наверное, это нелепое совпадение или шутка небес, что подобная перемена произошла как раз в его день рождения. Или, возможно, мать все же что-то чувствовала? Просто не умела это проявить... как надо. Может, она хотела этим сказать, что он уже взрослый? Но почему так? Почему для этого надо бить по самому больному?
Глупости. Она же не виновата. Она просто не понимает...
Фарран тяжело вздохнул над кружкой кофе в комнате отдыха. Всю неделю почти не спал. Много думал. Советовался с другом и с семьей. Тетушка отнеслась с пониманием, хотя и расстроилась.
- Неужели нельзя просто перевестись в другое отделение? - спрашивала она.
- Нельзя, - отвечал Фарран. - У меня специальность - недуги от заклятий... А если переводиться, то заново проходить обучение. Я слишком стар для этого.
Шутки шутками, а сил и правда вряд ли бы хватило на переквалификацию. На родном этаже находиться было невозможно, это было ясно. Поэтому нужно было что-то делать. И Фарран не придумал ничего лучше, как просто уйти. Может, перебраться куда-нибудь в другой город. Целители везде нужны. Или вообще заняться чем-то другим... Но это уже слишком глобально.
Как вариант, можно было бы завалить себя работой, но в Мунго Фарран и так пахал, как не в себя. И этого было мало. Должность главы отделения помогла бы ему как следует отвлечься и загрузить себя новыми обязанностями, но и эта возможность ушла из-под носа. Даже если это было справедливо (хотя Фарран до сих пор отказывался в это верить), все равно было обидно.
- Барышня молодая, деловая, разумная, - рассказывал об этом Фар дяде. - На посту продержится долго, особенно если у нее есть связи, в чем я почти не сомневаюсь. Так что перспектив в Мунго можно не ждать. Не в ближайшее время.
- Замужняя? - с понятным интересом спросил дядя.
- Замужняя, - с раздражением отозвался Моран. Чем старше он становился, тем больше его милые родственники были озабочены идеей его женить. И соответственно выдать замуж своих дочерей. И Фаррана, и кузин это, разумеется, заметно выводило из себя порой. - И не просто замужняя, а из этих чертовых аристократов. Так что делать там нечего.
- Как-то не оптимистично, - грустно усмехнулся дядя.
- Ну, как есть.
Итак, решение принято. Уходить. Бежать к мерлиновой матери. Фарран сам не понимал, откуда взялся этот почти панический страх перед палатой душевных болезней, но факт оставался фактом. Работать он почти не может.
Прикончив свой кофе, он уверенным росчерком пера настрочил заявление - на том же столе, где мирно лежали в миске сладости для ищущих отдыха целителей. Сам он сладости проигнорировал - не до них. Пробежался по тексту, проверяя, остался недоволен. ...В связи с невозможностью работать из-за ухудшения состояния... Что за бред! Скомкал бумагу, выбросил прочь, написал новую. Прошу уволить по собственному желанию по семейным обстоятельствам. Так лучше. Максимально сухо и непонятно, но и не соврал. Идеально.
Набравшись смелости и наглости, целитель последовал прямо в кабинет главы отдела, не сомневаясь в том, что она сейчас на месте. Уверенно постучал и зашел, не дожидаясь ответа. Обычно он был сама вежливость, но последнее время нервы заметно поели его сознание, так что он стал раздражительнее и несколько грубее, чем обычно.
- Добрый день, доктор Малфой, - каждый раз было непривычно произносить эту фамилию, вызывавшую недоумение - мол, что Малфои забыли в таком грязном и болезненном месте, как больница Святого Мунго? - Примите заявление, будьте любезны. Нужна ваша подпись. Чем скорее, тем лучше.
Уставший взгляд голубых глаз уверенно и почти сердито устремился на миссис Малфой в ожидании ответа.

Доктор Малфой была предельно спокойна, и это почему-то раздражало. Впрочем, в последнее время Морана все раздражало. А ведь он всегда приветствовал спокойствие, хладнокровие, порядок. Почему же это так бесило в Астории? Может, потому, что этим она напоминала его самого? Или то, что, наблюдая за ее поведением, необходимо было все же признать, что она достойный претендент на кресло заведующего их отделением? И что он объективно слабее, раз не выдержал какой-то мелочной личной проблемы и пришел сюда увольняться. Да, осознание себя слабым не может не злить.
Ставить подпись, видимо, никто не спешил. И это было правильно. Но сердило. Моран на приглашение сесть откликнулся не сразу, еще стоял несколько секунд, как будто внутри него происходила какая-то борьба. Но все же сел. Он не любил конфликты и не спешил спорить там, где в этом нет необходимости. А садиться не хотел, так как наивно надеялся решить вопрос быстро. Зря. Астория оказалась внимательнее к своим сотрудникам, чем он ожидал. Еще один плюс ей. Хотя в данной ситуации это не сильно радовало. Хотелось уволиться, не вдаваясь в эти беседы. Как магопластырь оторвать.
Но нет. Глава отдела хочет поговорить. Моран хотел было сказать что-то вроде "нам с вами не о чем говорить", но промолчал. Женщина не виновата в его расшатанной нервной системе, ни к чему ей грубить. Она просто делает свою работу. Вместо ответа он просто помял сжатые кулаки, что выдавало нетерпение и нервозность.
- Объясните мне, будьте добры, причины и предпосылки такого решения. Это очень важно для понимания психологической атмосферы коллектива в общем и того, чем я могу вам помочь, в частности.
Она всё делала правильно. Слишком правильно. Но от этого хотелось рычать.
- В коллективе всё в порядке, поверьте, - сдержанно ответил Моран. - И от вас все в восторге, не сомневайтесь.
Это было правдой, только произнесено было, пожалуй, слишком сухо, так что могло выглядеть больше как ирония, нежели как комплимент. Увлеченный собственными мыслями, Фарран, конечно же, этого не заметил. Даже он сам все больше нехотя проникался к новой главе отдела, хотя до сих пор среди тех, кто не очень обрадовался назначению Астории, оставался он да его друг - и то больше за компанию. Но с каждым днем мнение Морана неуклонно менялось, как бы он не хотел его сохранить из собственного упрямства. Стремление к объективности и справедливости брало верх.
- А что касается причин моего решения - я уже всё изложил в заявлении, - хитро, но невесело ухмыльнувшись, продолжил целитель. "Семейные обстоятельства" - прекрасные слова. За ними можно скрыть что угодно. И смерть родственника, и рождение племянника, и переезд, и больничный - что угодно. Собственно, это "что угодно" и должно было быть известно доктору Малфой, не более. Ему не сильно хотелось распространяться о своих переживаниях. Тем более, они в очередной раз доказывали бы его слабость. А это было бы крайне неприятно.
- А помочь вы мне сможете автографом на этой бумаге, - упрямо проговорил Моран, кивая на заявление. - Очень меня этим обяжете.
По идее, Астории должно было бы хватить такого ответа. У коллег не принято лезть в душу, если человек этого не хочет. Впрочем, другой вопрос, что большинство коллег - равнодушные сволочи, забитые собственными проблемами и усталостью. Всю заботу они тратят на пациентов. Куда уж им до других?

Отредактировано Farran Moran (2018-07-04 18:03:08)

Конечно, Моран предполагал, что процесс может затянуться. Никто не обещал, что будет легко. Но терпение начинало заканчиваться. Даже не столько терпение, сколько силы. Эмоциональная энергия, которая принесла его сегодня в этот кабинет, начинала стихать под гнетом непробиваемого спокойствия заведующей отделением. И чем дальше - тем больше хотелось плюнуть на всё, сдаться. Пахать дальше. Но стоило только представить, как снова придется проходить мимо злополучной палаты умалишенных... Нет, лучше дожать и уйти наконец.
- ...Но эмоции проходят, а окружающая действительность остается.
Да, доктор Малфой мало того что умело купировала его практически агрессивную решимость, так еще и делала ужасное - заставляла его почувствовать себя глупо. А Моран очень не любил чувствовать себя глупо. Мир совсем сошел с ума. Его, можно сказать, упрекают в излишней эмоциональности в то время как он всегда прославлял главенство разума и эмоции всегда откладывал подальше, как ненужный мусор и мешающую нормально работать ерунду.
Впрочем, начальницу упрекнуть не в чем. Кажется, он действительно поддался эмоциям. Только это не просто эмоции, а почти фобия... Он сам не мог себе этого объяснить, поэтому становилось еще страшнее. Еще более жутко.
Моран глянул на Асторию немного исподлобья, словно загнанный в ловушку зверь. Он действительно чувствовал себя в ловушке, в тупике, и странно было то, что это ощущение росло тем сильнее, чем больше вариантов перечисляла доктор Малфой. Парадокс, не иначе.
– ...Например, длительный отпуск, или перевод на пол ставки, или обсуждение должностных обязанностей с пересмотром в ту или иную сторону?
Моран понимал, что выглядит наверняка по-зверски устало. Но не работа его выматывала. Работать он готов был бесконечно, если бы это как следует отвлекало. Но в том-то и проблема, что не отвлекает, а только напоминает, снова и снова. Значит, нужна такая работа, которая не позволит и думать об этой чертовой палате. А это явно не здесь.
На все эти заманчивые предложения целитель никак не реагировал, лишь опустил голову со вздохом.
- Нам будет очень сложно без вас, доктор Моран. Вы не хуже меня знаете ситуацию в нашем отделении сейчас,  да и в специальности в общем. Многие не выдерживают, переходя на что-то более понятное человеческой логике. Ваших пациентов придется разбросать по разным колдомедикам, а выздоравливающим и того не достанется, попадут под опеку дежурных.
Устало потерев переносицу, Моран откинулся на спинку своего стула, нервно перебирая пальцами подлокотники. Эта женщина знает, куда бить. Ответственность, иногда даже чрезмерная, да любовь к медицине без памяти - вот что надо использовать. Как он теперь уйдет? Конечно, теперь он обречен на моральные муки, схожие разве что с адским пламенем. Начальницу винить не за что. Она просто делает свою работу.
Целитель ответил не сразу, обдумывая свою дальнейшую судьбу.
- Вы, конечно, бесконечно правы, доктор Малфой. И в том, что я не оставлю своих пациентов, и в том, что без медицины жить не смогу. Только кое в чем вы ошиблись. Свобода от "выматывающей работы" мне не нужна. Даже наоборот - я хочу работать, пока не рухну. Лишь бы ни о чем не думать. Но здесь я буду думать, и этого никак не избежать! - он сам не заметил, как от волнения голос стал громче. Поймав себя на этом, он притих и заговорил гораздо слабее, как будто резко обессилев.
- Все это глупо, наверное, - произнес он вдруг доверительно, сдаваясь. - Не стоило мне этого затевать... И отпуск, и сокращение ставки - это всё, конечно, замечательно. Только проблемы это не решит. Да и ничего не решит, - добавил он, чуть подумав. Ощущение безысходности накрыло так резко, что он не успел с этим справиться и опустил голову на ладони, пряча лицо и в первую очередь взгляд, подавленный и уставший.

Мало кому понравится оказаться в невыгодном положении перед недругом, показать себя слабым перед тем, кого приучил себя недолюбливать. Так что неудивительно, что на душе от минутной слабости стало еще паршивее, чем было прежде.
"Ну почему я такой хороший целитель? - мысленно сетовал Моран на судьбу. - Почему нельзя просто уволить меня и отпустить на все четыре стороны, а не мучить?" Видимо, они оба понимали, что он не так сильно хочет уходить. Доктор Малфой вообще всё хорошо понимает. Слишком хорошо. Хотелось ненавидеть ее за это еще больше. Морана нервировало ощущение, что его можно читать, как открытую книгу. Не для этого он учился окклюменции. Все должно быть наоборот.
Пока он боролся с желанием провалиться сквозь землю, Астория отошла к окнам, угадывая его мысли о блаженном глотке свежего воздуха. Он молча наблюдал за ней, провожая мрачным взглядом. Эта женщина всё делает правильно... Внезапно целителя ударила неожиданная мысль. Действительно, она всё делает правильно. Она справляется с должностью. И, не к ночи сказать, справляется лучше, чем это бы делал он! Глупо с этим спорить.
Так почему она так злит? Тем, что увела должность? Мерлин, Моран, ты же умный человек и понимаешь, что здоровая конкуренция никогда не повредит. И как можно говорить "увела", если она объективно подходит на это место идеально? Нет, это началось еще раньше... Как только она появилась в отделении недугов от заклятий. Как гром на голову. Обычно ход развития отношений зависит от первого впечатления. Какое же было первое впечатление у Морана об это женщине? Ах да. "Очередная аристократка, возомнившая себя хорошим специалистом". И каждый ее успех почему-то казался чем-то незаслуженным. Но теперь, глядя на кипы бумаг на ее столе, на ее усталость, которую он не видел, слишком занятый собой - теперь было понятно, что все это было достигнуто путем долгой и упорной работы.
Так есть ли смысл и дальше ее ненавидеть?
Краем уха он уловил ее вопрос про чай и ее же ответ на собственный вопрос, но, занятый своими мыслями, отвечать не стал. Да и не требовалось ответа. Между тем он продолжал наблюдать за тем, как она управляется с чашками и угощением. Как-то завороженно смотрел, как будто впервые видел. Почти так и было - всего за минуту что-то щелкнуло в нем, и теперь он смотрел на нее по-новому.
Пора признать, что она - достойная глава этого отдела. Так почему бы не позволить ей просто делать свою работу?
Моран внимательно выслушал доктора Малфой, нахмурившись. Наверное, в глубине души он надеялся, что она сама догадается. Не хотелось раскрывать свои переживания. Но как она могла догадаться, если это только его дело, а у нее стол завален работой?
- Не спешите с ответом, хорошо всё обдумайте.
Обдумать, стоит ли откровенничать? Или стоит ли признать, что пошел на поводу не у хваленой логики, а каких-то необъяснимых страхов?
Удивленно он заметил, как Астория проигнорировала свое кресло главы отделения и села неподалеку. Своего рода преграда между ними в виде рабочего стола исчезла, повышая доверительность. Моран, обезоруженный, опустил взгляд и вздохнул, решаясь.
- Хорошо. Буду откровенным, - лишь на мгновение в интонациях показались нотки привычного вызова, но Моран быстро совладал с ними. Он устал от соперничества. Целитель поднял усталые и откровенно измученные серо-голубые глаза. - Это действительно личное. Насколько серьезное, наверняка решите сами, но для меня это оказалось серьезнее, чем я ожидал.
Короткая пауза и очередной вздох как заряд энергии для продолжения. Моран заговорил размеренно, как будто каждое слово было тяжелым, как камень.
- Скорее всего, вы знаете... А если и нет, то сейчас узнаете... Что у нас на этаже в палате для умалишенных среди прочих пациентов лечится моя мать, Агнес Моран. Хотя, "лечится" - это громко сказано, - он усмехнулся не без веселья. - Уже больше 20 лет никаких улучшений. И я надеялся, что и ухудшения не будет. Но недавно... стало хуже. Она перестала меня узнавать. И не то что бы это сюрприз, но... - Фарран печально покачал головой. Он не стал говорить о симптомах, которые действительно вывели его из себя. - Я не могу об этом не думать, когда нахожусь здесь, в Мунго. Каждый раз, когда я прохожу по коридору мимо этой палаты - а вы знаете, что это происходит довольно часто, - воспоминание об этом отвлекает меня, и мне сложно работать. Я уже молчу о тех случаях, когда она начинает кричать и звать меня...
Он осекся, не договорив лишь одно слово - "Аланом". Но и без этого слова предложение было вполне законченным, и осечка могла быть незаметна. Затихнув, он опустил голову и потер подозрительно сухие глаза. К чаю он даже не притронулся. Выдохнув, он нашел нужным добавить еще кое-что.
- Дома ее содержать нет возможности, а переводить в другое место... Мы с вами оба прекрасно понимаем, что лучше Мунго в Британии места не найдешь для таких, как она. Поэтому я и решил уйти. Вот и вся история.
Чувствуя себя ужасно и почему-то униженно, он иронично хмыкнул.
- Глупо, не так ли?

Доктор Малфой, как и положено в ее должности и при ее статусе, старательно выбирала слова, действуя максимально аккуратно и вежливо. Морану даже показалось ненадолго, что она с ним беседует, как с сумасшедшим - стараясь не вызвать приступ агрессии неловким словом. Иронично. Но, разумеется, это было не так, просто больная фантазия. Тем не менее, чувствовалось, что она многого недоговаривает. Говорит, не всё, что думает. А то, что думает, было явственно написано в ее глазах, и Моран практически слышал то, что она могла бы сказать. То ли это интуиция, то ли мудрое подсознание, то ли навык легилименции, но понимал он явно больше, чем она говорила. Это понимание усилилось еще и тем, что начальница вдруг назвала его по имени. Непривычно. Но он не стал возражать.
- Если вас так задевают эти…проявления болезни, то вам не всё равно. А если вам не всё равно…Сколько дней пройдет от дня вашего увольнения до того момента, когда вы впервые навестите мать? И навещать вы ее будете часто, регулярно. Не имея в этой больнице никаких больше дел.
Это верно. Навещать он все равно придет - рано или поздно. Неизвестно, как скоро, но придет. И поводы уйти сведутся к минимуму. Обычно визиты эти были частыми, но недолгими. Он мог заглянуть, проходя мимо по коридору, и тут же умчаться к пациентам. Задерживаться было необязательно, и совесть чиста. Ведь это его работа, он не виноват, что не может проводить с ней много времени. Но, если он перестанет здесь работать, приходить придется целенаправленно и надолго, иначе это глупо. И не сложно понять, что он этого не выдержит. Находиться с ней долго просто невозможно. Особенно теперь. Сбежать будет некуда. И занять голову тоже будет нечем.
- Мы, медики, немного зависимы от своей работы. Нам нужно, чтобы в нас кто-то нуждался. Оцените свои силы. Вы уверены, что ваших настолько мало, что их хватит только на одного человека, и вы не будете метаться по пустой квартире, не зная куда себя деть? Не мне вам говорить, чем подобное заканчивается.
Моран устремил на начальницу измученный взгляд. Хотя они были едва знакомы, ограничиваясь поверхностным и не всегда приятным общением по работе, создавалось ощущение, что она хорошо его знает. Слишком хорошо. Вероятно, не он один умеет пробираться в чужое сознание.
Как она умудряется подбирать столь точные слова? Замечание о недостатке сил звучит как вызов. Любому мужчине захочется доказать обратное, и Фарран тоже ощутил негодование изнутри. У него - и мало сил? А как же долгие суточные дежурства? А как же эпидемия бундимунного гриппа пару лет назад, когда не хватало рук на всех больных, включая ипохондриков? Что уж говорить о боевых походах, где ему довелось хоть и недолго, но послужить целителем в отряде авроров? Сил у него достаточно, это точно. Вопрос скорее желания. Ведь без желания никаких сил не появится.
Еще сильнее начальница поддела его перспективой метаний по квартире. Это было столь точно, что можно было бы испугаться. Он уже так метался. Правда, отчасти еще и от волнения, ведь ему предстояло сделать серьезный выбор. Он его принял, но теперь решимость его таяла на глазах. Астория разбивала его планы, сдувала, как карточный домик.
Злило ли его это? Разумеется. Но была ли она не права? Увы, она была более чем права. И это самое печальное.
- Не буду голословной, и повторюсь, мы можем это проверить. Две недели отпуска? Три?
Моран странно улыбнулся. Забавно было видеть, как она торгуется. Впрочем... Это не торги. Она ищет пути, чтобы он остался. Это довольно трогательно. Фаррану еще хотелось спорить - хотя бы из упрямства. Но он понимал, что это глупо. Она выиграла уже даже в его собственном сознании. Ни к чему добиваться иного результата за его пределами.
И почему, интересно, начальство всегда считает отпуск высшей наградой? Это лишь способ убрать проблему с глаз, а не решить ее. Впрочем, Фарран, как бы не злился, понимал, что перерыв не помешает. Он довольно сильно изнервничался за последнюю неделю. Неплохо бы передохнуть, прежде чем возвращаться к пациентам... и к ней.
Думая так, целитель немного ожил и взялся наконец за чашку чая, которую до сих пор как будто не замечал.
- Помните, я вас не тороплю. Я тоже человек, и могу не учитывать какие-то важные детали, но готова их обсуждать.
- Напротив, доктор Малфой. Мне кажется, вы всё учли.
Он с уважением глянул на нее.
- Спасибо, - сказал он вдруг искренне. Все-таки его приятно поразило, что она выслушала его и не выставила идиотом. Она искренне хотела найти решение проблемы. И добиться того, чтобы он не ушел. Иной бы отпустил на все четыре стороны, не подумав. Но Моран вдруг понял, что она бесконечно права в том, что без медицины он не сможет. Но в Мунго до сих пор было удушающе тяжело... Да, перерыв не помешает.
- Что касается отпуска... Мне хватит недели. Надо прийти в себя. Сейчас я не готов вернуться к работе. Еще загублю кого-нибудь ненароком...
Он невесело усмехнулся. Врачебная ошибка - такое явление, которое случается почти с каждым. И Моран понимал, что в нынешнем состоянии допустит ее довольно быстро.
Подумав немного, он решил быть до конца искренним с начальницей. В ее мудрости он успел убедиться. Возможно, и здесь она поможет найти оптимальное решение. Ну или, по крайней мере, будет предупреждена.
- Должен сказать вам еще кое-что, доктор Малфой. Есть кое-что, что до настоящего момента укрепляло мою решимость уйти. Я слышал, что в УМИ освобождается место на кафедре колдомедицины. Я думал сбежать туда.
Он специально сказал "сбежать", признавая свою слабость. Признание слабости добавляло силы.
- Я еще не обращался туда. Но до сих пор мне это казалось хорошим вариантом... Впрочем, благодаря вам я понял, что практику в Мунго оставить не смогу.
Мягкий и благодарный взгляд.
- Как думаете, хватит мне сил раздвоиться? - дружелюбно и почти весело, но несколько с вызовом спросил целитель. - Есть ли возможность заняться преподаванием, но не увольняться из больницы?