Моран всегда верил, что по сути своей является добрейшим и искреннейшим человеком, однако опыт показал, что чувство злорадства совсем ему не чуждо. Не самое приятное открытие для молодого целителя. Ведь теперь он вовсю трудился в больнице святого Мунго, и для колдомедика подобные мысли были, можно сказать, преступлением. Ведь основа магической медицины есть светлый помысел. Но Моран ничего не мог с собой поделать. Не передать словами, как же радостно было встречать в палатах госпиталя своих давних врагов. За школьные годы их скопилось достаточно - слишком долго Фарран был объектом для насмешек. Теперь же от его настроения и расположения могла зависеть жизнь этих несчастных, если они попадали к нему в руки. Особенно приятно было встретить кого-то из змеиного клубка Слизерина. Уж этим засранцам хотелось мстить с особым усердием.
Но, как уже говорилось, для колдомедика это желание было неосуществимо. Приходилось заглушать желание подсыпать в стакан воды злополучного пациента чихотного (от слова "чихать") порошку и вместо этого безропотно выполнять свою работу.
Итан Треверс стал именно таким пациентом. Когда его доставили в полном беспамятстве, Моран долго смотрел на его храпящую и дурно пахнущую тушку. Похоже, успел упасть не только метафорически, но и физически, и изваляться в чем-то нехорошем. Тоже не только метафорически.
Злорадно фыркнув, Моран дал первые указания и оставил бывшего сокурсника на попечение медсестрам. Те его переодели в чистую больничную пижаму и кое-как помыли. По привычке чуть не подготовили антипохмельную микстурку, но Моран остановил их.
- Пусть помучается, - с большим, чем планировалось, злорадством объяснил он. Заметив вопросительные взгляды, пояснил: - Больше вероятности, что тяга к бутылке пропадет.
Это практика известная. Человек должен целиком осознать последствия своих поступков, чтобы ступить на путь исправления. Да и, что греха таить, Фаррану так и не удалось удержаться от того, чтобы помучить Итана хотя бы немного.
Треверс восстанавливался сном всю ночь, и на следующее утро Моран уже наготове дежурил в его палате, устроившись у стенки с книгой. Дел на этой неделе выдалось немного, так что можно было себе это позволить.
Они не виделись с самого выпускного. Морану не терпелось показать себя во всей красе и сунуть Треверсу в морду свой успех. Смотри, мол, я крутой колдомедик, а ты безвольный алкоголик. Кто теперь круче?
Как-то это по-детски, - совестливо подумал Моран, покосившись поверх страниц на сопящего Итана. Тем более, если подумать, из всего змеиного клубка Итан причинил ему меньше всего бед. Даже помочь, помнится, пытался...
В этот момент Треверс как раз заскрипел своим пропитым телом, пробуждаясь. Моран отложил книгу, но явно остался незамеченным. Немудрено: парня ждет тяжелое утро, ему не до обзора окрестностей.
- Сестра!
- Я за нее, - строго и не без иронии отозвался Моран и подошел к постели бывшего сокурсника. - Давно не виделись, Треверс. Выглядишь не очень.
Целитель злорадно усмехнулся.

Пожалуй, в какой-то момент Моран и проникся жалостью к старому знакомому. Даже искренне захотелось облегчить его участь стаканом воды и банкой лекарства. И не только потому, что это прямая обязанность колдомедика.
Но Треверсу иногда определенно лучше не открывать рта. Его болтливость вечно всё портит. Вот молчал бы - и уже давно бы получил должную. Моран раздраженно нахмурился. Захотелось схожу же врезать Итану прямо по опухшей роже. Но нет. Надо держать себя в руках.
- Я не медсестра. Я целитель, - сухо процедив сквозь зубы, нехотя отозвался Фарран, не желая поддерживать юмор старого знакомого. - И белую горячку, или дерилий по-научному, я бы не стал так смело отметать как возможный диагноз.
Строго поглядывая на неожиданного пациента, Моран записал что-то в папке, магическим образом левитирующей у подножия кровати. Хотелось бы написать что-то вроде "перевести этого урода с глаз моих долой в отдел для слабоумных", но нет. Надо сдерживать свой гнев. Взялся - так делай до конца.
И даже нет свободных целителей, чтобы передать им Треверса... Засада.
- По долгу профессии я вынужден все же тебя лечить, - деловым тоном ответил Моран на очередную нападку и выпустил из рук папку, а вместе с ним и перо, которое тут же подлетело к порхающему документу и как будто улеглось на нем в сонном изнеможении. Да, в больнице смертельно уставали не только колдомедики, но даже перья - и те, и другие падали без задних ног под конец дня. А иногда и прямо с утра.
- И я обязательно этим займусь, как только ты перестанешь мне хамить, - строго добавил молодой целитель, отходя от привычного шаблона общения с подобными пациентами. Впрочем, он тут же к нему вернулся. - И признаешь, что лечение действительно необходимо.
Моран сложил руки на груди, наблюдая за мучениями Треверса, которые в достаточной степени мог бы понять только тот, кто бывал в таком же состоянии.

Пожалуй, лучшим вариантом было просто не спорить. Каждое слово провоцировало пять слов в ответ. Итан в таком состоянии - все равно что гидра. Отрежешь одну голову, на ее месте вырастет две. Бороться бесполезно. Лучше просто игнорировать. Не обращай внимания и ждать, пока оно уйдет. Но так как Итан уйти сам сейчас явно не мог, достаточно было просто дождаться момента, когда он выговорится.
Фарран абстрогировался от происходящего и посмотрел на наручные часы, наблюдая за секундой стрелкой. Каждое движение стрелки сопровождалось возмущением Треверса. Тик - ты дуешься. Так - выполняй долг. Тик - чихать хотел. Так - на твое неодобрение.
Моран терпеливо ждал. Ждать он умел просто отлично, стоило ему за это медаль выдать. А пока ждал, фоном слушая тираду Треверса, - думал. Ведь Итан кое в чем прав, хоть это было и неприятно. Какими бы словами не посылал его пациент, Моран все равно обязан будет ему помочь. Чертовы законы медицины. Точнее, медицинской этики в самом извращенном ее смысле. Целитель не имеет права давать оценку человеку - хороший, плохой, добрый злой, красивый, уродливый. Плевать. Надо помочь в любом случае. И от этого никуда деться.
В таких ситуациях лучше беречь свои нервы. И не принимать ничего близко к сердцу. Только поначалу Моран забыл об этом правиле, впечатленный встречей со старым знакомым. Но пора с этим заканчивать.
- Тебе нужно, чтобы как в магловских фильмах? Я Таффи Треверс и я алкоголик?
Моран тихо усмехнулся, представив Итана героем такого фильма. Даже как-то не задумался о том, откуда Треверс вообще знает про маггловские фильмы. Сам-то Фарран с детства знал о существовании телевизора и даже время от времени следил за новинками киноиндустрии. Зачастую благодаря тому, что попадался на маггловских девушек.
- Я все сказал, как ты хотел.
Ну, не совсем так, - подумал Моран.
- Теперь мне дай воды!
Треверс наконец сдулся. Моран взмахом палочки налил в стакан воды из кувшина, и стакан сам подлетел к руке Итана. Отказать пациенту в воде было бы совсем нехорошо. Это ему не навредит. А тем временем можно проинструктировать его насчет ближайшего времяпрепровождения.
- Итак, Итан, диагноз мне очевиден, так что можем приступать к лечению. Тебе придется остаться в больнице как минимум на неделю, будем отучать тебя от бутылки. Скоро я принесу лекарство, которое нужно будет принимать 5 раз в день. Это тебе поможет.
Тон совершенно нейтральный, с нотами целительской безличностной заботы. Уж это, стоит надеяться, не вызовет возмущения младшего Треверса.

Перемирие. Моран глянул на Итана скептически, нахмурившись, и взгляд его потускнел, хотя Треверс вряд ли мог это увидеть. Тот период мира между ними был одним из самых жутких периодов жизни Фаррана. Пожалуй, только от отчаяния он подпустил Итана к себе, слабо это осознавая. Хотелось любой поддержки. От кого угодно. Это было отчаяние, пожирающее изнутри, как паразит, и оттого требующее постоянного удовлетворения голода. А голодал он по теплу.
Это состояние прошло, и, опомнившись, Моран перестал поддерживать связь с Итаном. Одно его имя неразрывно было связано с тем временем, а вспоминать не хотелось. И теперь не хотелось, но он все же напомнил. Кажется, сейчас, спустя 8 лет, уже легче. С глаз долой - из сердца вон.
На предложение перемирия Моран лишь промолчал, делая вид, что занят записями. В конце концов, это не имело значение. Треверса вылечат в любом случае. С перемирием или без.
Не грезить о стакане - это программа максимум, конечно. Но, как правило, мало кто возвращался на былую дорожку. Зелье, о котором уже упомянул целитель, было не только отвратительным на вкус, но и вызывало омерзение до рвотных позывов при одной только мысли о спиртном. И этот эффект длился довольно долго. Обычно несколько лет. Позже можно было повторить лечение - для профилактики. Но часто отвращение к алкоголю входило в привычку и обновления зельетерапией уже не требовалось.
- Да, верно, - коротко отозвался Моран. Работы действительно хватало. - Зелье тебе скоро принесут. Будь хорошим мальчиком и слушайся медсестер.
Совсем избавиться от ироничного и высокомерного тона так и не удалось. Похоже, воспоминания все же задели. Фарран слабо улыбнулся, стараясь выдать это за шутку. После чего, пожелав здоровья, поспешил отправиться к другим пациентам.

Сложно сказать, что лечение шло легко. Но оно шло так, как надо. Моран даже искренне посочувствовал бывшему сокурснику, наблюдая за его мучениями. Проведывая его время от времени, он вносил записи в его историю болезни и иногда даже помогал ему дотянуться до стакана воды. Интересно, как Итан смог так низко пасть? - задавался вопросом целитель, но спрашивать самого пациента не стал. Тот был банально не в состоянии беседовать на такие темы, а был бы в состоянии, все равно вряд ли бы захотел.
Через пару дней после поступления Треверса Моран остался дежурить. В ночных дежурствах была своя романтика. Особенно, если не было срочных вызовов. Эта ночь как раз выдалась спокойной. Молодой целитель хотел скоротать это время за справочником, повторяя то, что успел подзабыть с учебы, но так утомился, что чинно задремал на диване в комнате отдыха с книгой на физиономии.
Его чуткий сон прервал зов коллеги, от которого Моран вздрогнул и шумно уронил книгу на пол, тихо выругавшись. Впрочем, такие пробуждения стали привычны, так что он довольно быстро осознал себя в пространстве.
- Фарран, у нас в палате потери рассудка проблемы. Опять. Ты просил позвать, если...
- Да, спасибо.
Моран сразу все понял и, бегло потерев кулаками глаза и слевитировав книгу на полку, отправился по коридору в уже знакомую комнату. Дорогу он нашел бы даже вслепую - хотя бы потому, что из нужной палаты снова доносился крик. Ее крик.
Хорошо, что комнаты пациентов защищены от шума из коридора.
Кажется, уже его появление успокоило миссис Моран, и она с лаской и любовью устремила на него свой затуманенный взгляд. Иногда Фарран жалел, что попросил вызывать его, чтобы ее успокоить, а не давать ей успокаивающие лекарства. Но таблетки заметно вредили ее здоровью, хоть и делали ее тихой, а Фарран не хотел этого. К тому же, он еще надеялся, что ее удастся вылечить, а лекарства блокировали эту возможность.
Итак, она успокоилась, но нужно было провести с ней некоторое время, чтобы приступ не повторился. Фарран уложил ее в кровать, оставив только свет на тумбочке, и сел рядом, выслушивая ее причудливые рассказы, которые слышал уже сто раз. Погладил по руке, успокаивая. И хотя она не понимала реальности и до сих пор думала, что ему не больше восьми лет, все равно рядом с ней становилось спокойнее.
Это все же мама.
Фарран задумался, и голос матери превратился для него в единый поток слов, которых он перестал понимать. Лента голоса женщины обволакивала, как колыбельная, правда, звучала более энергично, взволнованно и немного хрипловато после крика. Но и этого было достаточно, чтобы наслаждаться ее голосом, как в детстве.
Уйдя в свои мысли, Фарран не заметил, как раскрылась дверь.
- Эм… Привет…
Целитель вздрогнул от неожиданности и не менее растерянно взглянул на Итана, машинально одернув руку от матери. Не растерялась только миссис Моран.
- О, Фар, милый, ты привел своего школьного друга? - она всегда искренне радовалась гостям.
- Мама, это не друг, это пациент, - без особого энтузиазма возразил ей Фарран и тут же пожалел, что вообще открыл рот.
- Снова играешь в больницу, мой маленький? - женщина умиленно погладила сына по голове. - Прости, я не знала.
Моран опустил голову, сгорая от стыда. Меньше всего ему хотелось, чтобы это увидел Итан. Внутри все кипело от досады. Резко выдохнув, он поднялся и как-то исподлобья глянул на пациента.
- Ты почему не в постели, Итан? - требовательно спросил Фарран.
- Строгий доктор! - вставила миссис Моран с умилением. Фарран не знал, куда себя деть.
- Я тебя провожу, чтобы ты снова не промахнулся, - сухо проговорил Моран, почти выталкивая Итана в коридор. - Доброй ночи, мама!
Не дожидаясь ее ответа, который мог бы окончательно вогнать его в краску, Моран повел Итана по коридору в его палату.
- Что ж тебе по ночам-то не спится? - не ожидая услышать ответ, ворчал целитель. Он явно был выбит из колеи и оттого был раздражен и потерян.

Итан с такой естественность попрощался с женщиной, что у Фаррана даже возникло чувство, что им реально лет по 10 и что он старательно выпроваживает своего заблудившегося друга из материнской комнаты. Нелепое ощущение. Он, конечно, привык чувствовать себя ребенком каждый раз, как оказывался в этой палате, но чтобы в этом спектакле участвовал еще кто-то - это впервые.
От досады, обиды и стыда хотелось провалиться сквозь землю, так что Моран спешил как можно скорее проводить Итана к его палате и оставить там до утра. То, что пациент банально проголодался и не со зла стал бродить по коридорам - это целитель пропустил мимо ушей, увлеченный своими мыслями. Услышал, но не осознал, ослепленный своими переживаниями.
Треверс всё пытался что-то говорить, какие-то оправдания, какие-то неловкие сочувствия, но это только больше раздражало. Моран хмурился и молчал. Иногда скептически поглядывал на бывшего сокурсника. Не такая уж и сволочь? Ну, это мы еще посмотрим.
Фарран не был вспыльчивым, и, даже разозлясь, быстро остывал. Вот и теперь он пришел в себя буквально за пару секунд до того, как они достигли двери в палату Итана. Тот этого, кажется, не заметил, не отличая многочисленные одинаковые двери друг от друга, и продолжал то ли оправдываться, то ли подбадривать - Мерлин его пойми, этого Итана.
- Она очень милая…
Целитель остановился и как-то странно посмотрел на бывшего сокурсника. Подумал недолго и повел его дальше. Теперь, когда раздражение сошло, он нашел в этих словах попытку поддержать. Это должно было быть приятно. И Фарран понял, что хочет с кем-то поговорить сейчас, пусть даже с Итаном. Было бы мучением остаться одному.
Поэтому он повел Треверса в комнату отдыха целителей.
- Ты все еще голоден? - нейтрально спросил Фарран, пряча заботу за внешним равнодушием. Он открыл дверь, которая была видна только целителям и работникам больницы, и теперь она стала видна и Итану. Моран пропустил его вперед, в комнату с диванами, креслами, книжными полками и столом, где можно было организовать чай, кофе и что-нибудь перекусить.
- Чай, кофе? - все так же нейтрально спрашивал Моран после того, как пригласил Итана присесть на диван. - Хочешь сендвич или пирожное? - целитель по-хозяйски рассматривал содержимое шкафа, которое в маггловском мире считалось бы обыкновенным холодильником. Главное отличие было в том, что этот шкаф не был подключен к электричеству и создавал холод внутри магическим образом.

Фарран не сомневался, что лучшим способом отвлечь Итана и занять его будет обещание накормить. А заодно гарантией, что он не будет бродить по коридорам посреди ночи. Сытый и довольный, он уснет быстро и без приключений. Может, добавить снотворного ему в чай? Впрочем, не стоит. Гораздо безобиднее обыкновенное молоко, на котором испокон веков в Англии заваривали чай, а действует оно ничуть не хуже. В рейтинге успокоительных и снотворных средств от матушки природы молоко идет, пожалуй, где-то наравне с ромашковым чаем и легким зельем из маковых зерен.
- Не драматизируй, не такое уж тяжелое у тебя положение, - почти начав раздражаться, Моран приказал себе успокоиьтся и не срываться. Итан явно не со зла. Он просто как большой ребенок и обыкновенный голод воспринимает почти как личную трагедию. - У меня половина пациентов прикованы к постели и не могут позволить себе бродить по ночам, чтобы найти старого приятеля и попасть в комнату отдыха целителей, чтобы отведать особых запасов колдомедиков, - дружелюбно проворчал Фарран, смягчившись.
Пока закипала вода, целитель слеветировал на столик перед диваном пару сендвичей и пирожных.
- Я тоже буду, Итан, - усмехнулся Фарран. И правда, как ребенок. - Если даже ты проголодался, лежа в кровати, то каково мне на ночном дежурстве?
Вслед за угощением на столик прилетели две чашки - одна с чаем, другая с кофе. Сюда же примостилась и небольшая сахарница, причем уже сама, учуяв аромат горячих напитков. Неизвестно, кто зачаровал и натренировал эту сахарницу, но свою работу она знала, и целители ее нежно любили.
- Кстати, твой аппетит - это хороший знак. Явно идешь на поправку, но лучше с выводами не спешить. Как самочувствие в целом? - поинтересовался целитель, размешивая сахар в своем кофе и призывая гостя комнаты отдыха приступить к угощению. При этом Моран все еще казался отстраненным и задумчивым. Сцена в палате матери не давала ему покоя и одновременно с этим он хотел отвлечь и себя, и Итана от произошедшего.

Моран глотнул кофе, нахмурившись. Итан остался таким же наивным. Не сомневался, похоже, что они с Фарраном давние друзья. Сам же Моран в этом сильно сомневался. Треверса он никогда не считал приятелем, даже в школе, хоть тот и хотел помочь - он это прекрасно понимал. Но его помощь только делала бы хуже. Тем не менее, чтобы не расстраивать Итана, едва пошедшего на поправку, Моран промолчал, лишь нейтрально повел головой - и не кивок, и не отрицание.
На сообщение о больших планах Моран заинтригованно глянул на пациента, ожидая продолжения, но его не последовало. Что ж, наверное, скажет позже, если захочет.
- Колдомедиком, судя по всему, быть не плохо. И маму ты можешь когда захочешь навещать. И присматривать за тем, правильно ли ее лечат.
- Сомнительное удовольствие, знаешь ли, - отстраненно произнес целитель, отпив еще кофе и отложив свой сендвич на стол. Аппетит пропал. Равно как и сосредоточенность, как всегда бывает по ночам. Моран отвлекся от беседы, уйдя в себя. Действительно ли правильно он сделал, что перевел мать в больницу? Ему всегда казалось, что так будет лучше. Тетушке больше не придется следить за ней, а сам он, как подметил Итан, сможет видеть ее чуть ли не каждый день. Навещать ее у тетушки было просто некогда, взвешивать заботу о матери на ее плечи - стыдно, а забирать к себе в квартиру - нереально, так как он почти постоянно на работе, и оставлять ее одну просто нельзя. Но в больнице ей плохо. Она стала чаще забываться. Кажется, ей хуже. Дома она хотя бы чаще радовалась...
Моран заметил ожидающий его реакции взгляд Треверса и встрепенулся.
- Врага? Мы определенно не враги, Итан. Но и не сильно друзья, если начистоту. Лечить тебя - мой долг, так что не благодари, - как-то сухо и отстраненно проговорил Моран и сразу же понял, что, пожалуй, был слишком резок. - Извини. Я правда рад тебя видеть, но жаль, что мы встретились именно здесь и при таких обстоятельствах. Так о каких больших планах ты говорил?

- Да, жуть, - рассеянно отозвался Моран, время от времени кивая на рассказ Итана о своих планах. - Проблемы аристократов, - саркастично и задумчиво добавил он, не сумев совладать со старыми обидами к слизеринцам и аристократам в особенности. Как можно не узнавать родных сестер? Впрочем, в состоянии Итана это дело неудивительное.
Моран вздохнул.
- Ты молодец, что решил привести жизнь в порядок, - с искренним дружелюбием произнес он. - Это на самом деле не просто, и то, что ты здесь - уже большой шаг. Хоть ты и попал сюда... не совсем осознанно.
Ремарка Итана про канаву и паленый виски оказалась как нельзя актуальна, но Моран решил не раскрывать всех подробностей того, в каком виде Треверса нашли и доставили в больницу.
- Теперь главное - не сорваться. Впрочем, наше лечение поможет тебе в этом. Уверяю, даже при самом большом соблазне тебе не захочется спиртного еще очень долго, - пока что целитель не стал уточнять, что будет с пациентом, решившим все же перебороть эффект лекарства и вернуться на прежнюю грешную дорожку. - А лет через десять, когда эффект ослабнет, сможешь заехать и повторить курс в ускоренном режиме. Если в этом будет необходимость.
Моран таинственно улыбнулся. Он знал, что за это время привычка отпадет напрочь, равно как и пристрастие к алкоголю в целом. Мало кому требуется обновление лекарственного эффекта. Люди просто учатся жить без этого - и у них получается.
Но, кажется, он слишком увлекся медицинскими подробностями, а ведь Итан говорил совсем не об этом.
- А в УМИ очень хорошо, я рад, что ты решился. Тебе понравится учиться. Особенно теперь, - он глянул украдкой, наблюдая за реакциями приятеля. - Заодно будет, чем заняться и на что отвлечься. Да и голову забьешь умными вещами, а не прибаутками пропитых вурдулаков.