Ланкастер поступил в конце октября в критическом состоянии и до сих пор был очень плох. Ситуацию усугубляло еще и то, что этот человек был довольно известен в магических кругах, хотя слава за ним ходила разная. Кто-то обожал его за невероятную харизму, кто-то уважал за великолепные изобретения, основанные на технологиях магглов. Кто-то за это же ненавидел, считая такого рода научный прогресс оскорблением магических традиций, а так называемую харизму называя наглостью и хамством. В общем, мнения о Роберте Ланкастере складывались диаметрально противоположные, но мало кто из тех, кто о нем знал, мог остаться равнодушным.
Однако медикам равнодушными к славе пациента оставаться было необходимо. Больница - не место для фанатов и автографов. Впрочем, Ланкастер и не в состоянии был принимать гостей, не относящихся к его семье, и тем более давать пресс-конференции. Как бы медики не бились, он все еще был очень слаб. Пришел в сознание, но все равно почти всегда спал, накачиваемый целебным раствором из постоянно подключенных к нему капельниц, светящихся приятным и успокаивающим бирюзовым цветом.
Моран довольно спокойно относился к лечению знаменитостей, ему это никак не мешало в работе. Ничего такого, обычный волшебник, как и остальные. Ну да, только при деньгах и славе, но перед травмами и болезнями это не спасает. Перед Мерлином все равны.
Впрочем, Морану лестно было, что Ланкастера поручили именно ему, хоть и, конечно же, в команде. Изобретатель и бизнесмен вызывал у целителя уважение хотя бы своим ловким умом и умением грамотно подать себя и свой продукт. С отношением к тому, как Ланкастер совмещает маггловские и магические технологии, а также призывает к тому же людей, Моран еще не определился.
Так или иначе, Ланкастер был плох. Судя по рассказам очевидцев, на него было совершено нападение, явно спланированное. Неизвестные подстерегли его сразу после презентации новой модели "стоуна". Бизнесмен оказался ранен, но смог сбежать. Однако когда он поступил в Мунго, чудом найденный запоздалыми гуляками, его травмы сложно было назвать ранениями от рук человеческих, пусть и наделенных магией. Многочисленные ожоги, истощение и, главное, ощущение ужаса, которое даже теперь преследовало его, разве что уменьшилось немного. Можно было списать на посттравматический синдром, но нет. Это было очень похоже на те загадочные нападения, что бушевали по всему Лондону. практически то же самое. Вот только Ланкастер - единственный, кому удалось спастись.
Это загадка не давала покоя. Помимо того, чтобы помочь бизнесмену восстановиться после пережитого и хотя бы вернуть ему силы, Моран усиленно думал над тем, что дало ему такой урон. Все известные ему порчи, сглазы, заклинания и прочие гадости не давали такого эффекта. Сам Ланкастер пока что не мог говорить о том, что видел. При каждом вопросе о той роковой ночи он приходил в ужас, замыкался в себе, а в худшем случае вообще терял сознание. Лучше этими вопросами пока его не беспокоить.
Но, как уже говорилось, беда была в том, что он знаменит. А это значило, что по Мунго теперь ежедневно расхаживали журналисты, как у себя дома. Отслеживали самочувствие технического светилы, словно по часам. На все эти вопросы приходилось отвечать Морану или его коллегам, что отрывало от работы и от чего Моран стал раздражительным.
Он как раз находился в палате Ланкастера, когда настороженная медсестра сообщила об очередном визите журналистов. Моран тихо выругался.
- Доктор Уизли, присмотрите за мистером Ланкастером, пожалуйста, - дежурно попросил он Виктуар и отправился давать отчет пожирателям информации.